Когда Мане и Гоген ещё не появились на свет, Делакруа заложил основы импрессионизма, одновременно продолжая рисовать классические почти ренессансные полотна. Спектр его техник огромен, а влияние на мировую живопись трудно переоценить. Он классик, один из последних, кто имел честью называться «старый мастер», и он же современник революции живописи. Проще говоря – он Эжен Делакруа.
Можно как угодно относиться к финалу «Игры престолов», но совершенно невозможно отрицать, что именно экранизация фэнтезйного бестселлера от Джорджа Мартина задала высочайшую планку качества и раскачала маховик сериальной «вседозволенности», продемонстрировав чудеса сверхокупаемости и проторив дорогу для других амбициозных высокобюджетных проектов.
Время, в которое мы живём, помимо очевидных вызовов, таких как загрязнение окружающей среды, пресловутое «шестое вымирание» и глобальное потепление, ставит перед человечеством вопросы не столь очевидные. Продолжительность человеческой жизни, подстёгиваемая прогрессом, неуклонно растёт, что требует новых решений: от реформирования повседневной морали, до новых решений в урбанистике. Частичным ответом на подобные вопросы стало появления Sun City или же Города Солнца, где нет жителей моложе 55 лет.
Весна кружит голову и тёплые деньки задерживаются в наших широтах всё дольше. В такое время не очень хочется думать о плохом. Отпуск впереди, до зимы почти полгода. И живописи хочется под стать: полнокровной, яркой, полной любви и незамутнённой красоты. Многие художники рисовали ярко и живо, но мало кто делал это так, как Густав Климт, картины которого сочатся яркими цветами, а сюжеты заставляют зрителей восхищённо выдыхать. Естественная женская красота и оживающие на глазах пейзажи навевают то чувство, которое Бетховен хотел выразить своей «Одой к радости».
Этого фотографа из Брюсселя разочаровала идеальность цифровой фотографии, и она начала снимать полароиды, оценив их совершенное несовершенство. Свои снимки Кирстен Тис ван ден Ауденарде создаёт преимущественно в излюбленном жанре – художественной ню фотографии. А техника и фотоматериалы уподобляют их мечтательным и сновидческим картинкам.
Сейчас, когда цветная камера с многократным зумом встроена в каждый телефон, кажется совершенно невероятным, что цветная фотография вошла в широкое использование профессиональными художниками самых технически развитых стран лишь в 1970-е годы. Много лет до и долгие годы спустя чёрно-белое фото считалось признаком элитарности и, быть может, это длилось бы дольше, если бы не фотографии человека, которого называют «отцом цветной фотографии» – Уильяма Эгглстона.
Нобелевская премия – одна из престижнейших наград в мире. Любой получивший её уже вписал своё имя в историю. Помимо премии, размер которой в среднем чуть больше миллиона долларов, и медали лауреаты получают папку с дипломом, однако мало кто знает, что сам диплом может по праву считаться жемчужиной изобразительного искусства, ведь к его оформлению прикладывают руку весьма известные художники. Попробуем заглянуть в дипломы лауреатов прошлого и настоящего, среди которых есть наши соотечественники: Шолохов, Капица, Бродский и другие выдающиеся умы.
Оливер Сакс – признанный американский нейропсихолог и невролог, лауреат крупных профессиональных премий, писатель, Фрейд современности, отразивший на страницах книг удивительные истории своих пациентов (одно название «Человек, который принял жену за шляпу» интригует лучше иной аннотации) и, пойдя дальше, тщательно проанализировавший собственные психозы. Книги Сакса неизменно удивляют, порой смешат, а иногда и вовсе вызывают чувство тоскливого ужаса от жалости к их героям.
Детская литература во многом является отражением современного ей общества, что и говорить об эпохах великих исторических потрясений, одна из которых пришлась на первую треть 20-го века. Советская детская книга была во многом новаторской, часто политизированной, но ещё чаще просветительской. Предлагаем читателям ознакомиться с внушительной онлайн-коллекцией Принстонского университета, а также самыми одиозными и экспериментальными изданиями того времени.
Кисти Роберто Ферри принадлежат воистину необычайные полотна. На первый взгляд, ничего необычного на них нет – классические обнажённые тела, отсылающие зрителя к эпохе Возрождения. Но стоит немного присмотреться, и зритель рискует оказаться в странном или даже страшном месте, где человеческие тела меняют форму, то обращаясь в фольклорных созданий вроде русалок или сатиров, то распадаясь на части, оплывая как свечи, проваливаясь внутрь самих себя.