Фотограф, как любой творческий человек, часто одержим. Иногда предметом его одержимости становится идея, которую он воплощает в разных формах, иногда форма, которую он стремится придать своим снимкам кадр за кадром. Одержимость может быть многолетней или сиюминутной, иррациональной или упорядоченной. Она способна довлеть над чувствами автора и быть его послушным орудием. Она может быть замечена сразу или с удивлением обнаружена годы спустя. На примере коллекции снимков легендарного агентства Magnum, попробуем проследить как ведущие мировые фотографы справлялись со своей одержимостью и использовали её для создания удивительных фотографий.
Алессандра Сангинетти, Буэнос-Айрес, Аргентина, 2001
«В Аргентине я встретила человека, который жил со своей лошадью. Конь приходил и уходил, когда ему было угодно, иногда хозяин ставил сахар на стол, чтобы заманить его обратно на ночь. Я увлекалась фотографированием животных с детства. В эссе Джона Бёрджера «Зачем смотреть на животных?» есть строчки: «животные предлагают товарищество... отличное от любого, что может предложить человек, отделённый от мира и себе подобных своим одиночеством».
Эрнест Коул, Нью-Йорк, Гарлем, 1969-1970
Коул сфотографировал двух чернокожих мужчин, целующихся у входа на остановку метро в Манхэттене во время беспорядков в Стонуолле. Эрнест Коул родился в ЮАР в 1940 году и посвятил свою жизнь борьбе с любыми проявлениями расизма. Его книга 1967 года «Дом рабства» раскрыла ужасную несправедливость апартеида, снедающего его родину, и была там запрещена. Снимок под названием «Запретная любовь» является ещё более острым ударом по настроениям тех лет, изображая не просто чернокожих парней, но чернокожих парней целующих друг друга.
Стив МакКарри, Тибет, 1999
МакКарри вспоминал: «Я сфотографировал эту девушку на фестивале лошадей в тибетском Тагонге. Её чувство стиля было подчеркнуто изумрудно-зелёной рубашкой, которая контрастировала с насыщенным синим и красным оттенками её ожерелий и румян. Красный фон завершил уже готовую композицию».
Бруно Барби, Реюньон, 1991
Барби пишет: «Путешествуя в поисках фотографий, вы должны уметь установить человеческий контакт, оставаясь при этом осторожными. Удача порой тоже играет свою роль. Этот мальчик мыл свой велосипед по весне и одновременно играл с ним. Мне повезло, что он был одет в зелёные шорты, подходящие к цвету его велосипеда. В результате получилась странная и сюрреалистическая композиция, где мальчик, кажется, едет на велосипеде прямо под водой. Фотография – единственный язык, который можно понять в любой точке мира».
Эллиот Эрвитт, Нью-Йорк, 2000
Остроумный даже в своей манере съёмки, Эрвитт говорил: «Я одержим собаками, потому что они напоминают мне людей, только с большим количеством волос».
Эмин Озмен, Халфети, Турция, 2018
«Вода часто присутствует на моих снимках, как бессознательное проявление одержимости, – отмечает фотограф. – Возможно потому, что в моей стране, омываемой Средиземным морем, Чёрным морем, Эгейским морем, Мраморным морем, пересекаемой Тигром и Евфратом, и увлажнённой многочисленными озёрами, её вдоволь. Большая часть деревни Халфети была затоплена в 1990-х годах, когда была построена плотина Биречик, и сегодня до неё можно добраться только на лодке. На этом фото дети играют в воде, стоя на крыше затонувшей деревенской мечети».
Никос Экономопулос, Гавана, Куба, 2017
Экономопулос отмечает: «Моя навязчивая идея, единственное, к чему я постоянно возвращаюсь, это подлинный поток эмоций и паттерны человеческих связей, проявление которых можно увидеть прямо на улице. Способы, которыми разные люди в разных уголках мира создают универсальный, понятный каждому встречному язык».
Кэролайн Дрейк, Дарваза, Туркменистан, 2009
«Таинственные свойства фотографии – предмет моей постоянной одержимости. Местные называют эту аномалию «дверь в ад». В кратере шириной 69 метров природный газ полыхает с 1971 года, когда советские инженеры-нефтяники, обеспокоенные загрязнением воздуха после аварии при проведении разработки месторождения, пытались ликвидировать излишек газа при помощи поджога. Но на фотографии ничего этого не видно. Координаты времени и пространства остаются загадкой для зрителя, наталкивая на размышления о сложности восприятия масштаба воздействия человека на планету».
Иэн Берри, Уитби, Великобритания, 1974
Иэн Берри пишет: «Задолго до Brexit, в более спокойные времена, я сделал эту фотографию, вернувшись в Англию после долгого задания. Это Уитби в Северном Йоркшире, родина любителей плоских кепок и обладателей богатого юмора. В ясные выходные дни все местные жители и гости города поднимались на холмы с видом на гавань, чтобы погреться на солнышке».
Джим Голдберг, Восточная Анатолия, Турция, 1990
Голдберг вспоминал: «Во время моего медового месяца в Турции я выбрал для перемещения по стране общественный транспорт. Я помню, как сошёл, казалось бы, в глуши, на этой странной, но запоминающейся остановке. Теперь я понимаю, что часто неосознанно отмечал автобусные остановки по всему миру – от Голливуда до Афин, от Пекина до Киева – странно, но меня тянет к таким банальным местам, объединённым мотивом всеобщего ожидания».
Корнелл Капа, Мэрилин Монро во время съемок фильма «Невада», 1960
«Никто по сей день не сравнялся с Монро, и я не думаю, что когда-либо произойдёт». Цитата Дэвида Томпсона из статьи Лены Корнер «Почему мы всё ещё любим Мэрилин Монро?» от 5 ноября 2010 года.
Константин Манос, Луизиана, Новый Орлеан, 1993
Манос впоследствии писал: «Этот снимок был сделан в Новом Орлеане во время Марди Гра (последний день перед началом католического поста) в 1993 году, в рамках долгосрочного проекта по созданию серии цветных фотографий, которые должны были охватить всю территорию США. Результатом стали две опубликованные книги. Книги эти не планировались документальными, но должны были запечатлеть уникальные моменты, которые были бы типично «американскими». Для меня, как фотографа, это было воплощение навязчивой идеи, тот проект, который делаешь в свободное время за свой счёт. Я считаю, что одержимость – это мощная сила, которая мотивирует творческих людей».
Ги Ле Керрек, Балейара, Нигер, 1993.
«В 1993 году я провел месяц, путешествуя по Западной Африке. В Нигере, в Балейаре на уличном рынке, где встречались торговцы из Нигера и Нигерии, я увидел «хореографически» поставленный танец рогов: они искали друг друга, чтобы, встретившись, сцепившись, вновь искать освобождения. В этом непрерывном движении, медленном и роботизированном, рога пересекались и ритмично разделялись под синкопированную музыку ударов, скрежетаний и постукиваний. Этот концерт состоялся в воскресенье, 4 апреля».
Ричард Калвар, Нью-Йорк, США, 1969.
«Нью-Йорк, 1969 год. Эта женщина одержима. Своим изображением в зеркале? Или тем, что она видит через витрину? Или просто самим процессом наблюдения, прямо как я сам…».
Уэйн Миллер, Оринда, Калифорния, 1955 год
Дочь Уэйна Миллера Джанет пишет: «Уэйн не был одержим фотографированием Джоан, его жены, но был вынужден делать это. Его глаза следили за ней через объектив камеры в течение семидесяти лет их совместной жизни, их брака. Однажды она сказала: "Уэйн никогда не думал, что он хорошо снимал меня". Она была его фотографическим полигоном и источником вдохновения».
Рене Бурри, Сан-Кристобаль, Мехико, 1976
Конюшня, лошадь, бассейн и дом спроектированы мексиканским архитектором Луисом Барраганом в Сан-Кристобале. Изображение, говорила Клотильда Бурри-Бланк, жена покойного фотографа, было данью уважения Рене творчеству Луиса Баррагана, вдохновлявшегося великим Ле Корбюзье, но в конце концов пришедшего в своих работах к архитектуре минимализма, не забывая при этом в своём творчестве о национальных мексиканских мотивах.
Джейкоб Ауэ Соболь, Копенгаген, Дания, 2010
Говоря о своей фотографии, Соболь замечал: «Для меня камера – это инструмент, способный найти и изобразить любовь, воплотить её настолько, чтобы та стала навязчивой идеей. Я снимал молодых влюблённых по всей планете, чтобы напомнить нам, что мы все одинаковы, что у нас общего больше, чем того, что нас разделяет. Молодые влюблённые пары, скажем, из Пекина являются отражением любви молодых пар из Москвы, Парижа или Нью-Йорка. И после того, как этот навязчивый поиск любви по всей планете был закончен, я обнаружил Мартина и Пернилла в моём собственном районе в Копенгагене».
Кристофер Андерсон, Барселона, Испания, 2016
«Я выбрал это изображение, потому что заметил на нём пару своих навязчивых идей. Первое, что, наиболее очевидно, это моя одержимость фотографирования моей семьи. Также мне сказали, что красный цвет часто появляется на моих фотографиях. Возможно, это тоже можно квалифицировать, как одержимость. И я действительно люблю «Красный шар» Альбера Ламориса».
Вернер Бишоф, Цюрих, Швейцария, 1941 год
Из эссе 1945 года в журнале Graphis, написанного Хансом Финслером об одном из сооснователей агенства Magnum: «Вернер Бишоф (1916–1954) использует графические элементы фотографии для «кристаллизации» и интерпретации объекта. Он находит новые, неиспользованные возможности техник фотографии, недоступные тем специалистам, что воспринимают возможное изображение только как схему или чертёж».
Дэвид Алан Харви, Ганновер, Германия
Харви вспоминает: «Когда моя первая поездка в Германию и к Берлинской стене подходила к концу, я решил обратить своё внимание не на громкие события, а на трудноуловимые эмоции и состояния, порождаемые глобальными мировыми потрясениями. Поэтому я забрел в пригород Ганновера, где обитал в основном средний класс, не ища ничего конкретного. Мир был пронизан странной меланхолией, хотя стена была разрушена. Я фотографировал сопровождавшую падение Стены радость, тем не менее, это изображение я сохранил и напечатал как моё личное воспоминание об этом событии. Я не знаю почему».
Снимки одного из престижнейших агентств, созданные лучшими фотографами прошлого и настоящего (временной диапазон между некоторыми снимками достигает 80 лет(!) в сопровождении комментариев, порой конкретных, а порой поэтически туманных от самих авторов, их родственников и специалистов, позволяют приоткрыть дверцу в мир авторской одержимости, которая может выступать, как в роли двигателя, так и в роли стоп-крана, быть одновременно радостным откровением и тяжёлым бременем.