Словотворчество, как феномен: чему нас учит «Словарь неясных скорбей» Джона Кёнига

Эпиграф

«Не придирайся к словам. Это всего лишь перевод. Ты же знаешь, что слова, любые слова – это только плохой перевод с оригинала. Все происходит на языке, которого нет. И вот те несуществующие слова – настоящие...».

Михаил Шишкин «Письмовник»

«Никаких философских проблем нет, есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить Истину».

Виктор Пелевин «Священная книга оборотня»

Проблема языка – одна из главных философских проблем. Трудность донести до другого человека свои мысли и чувства, очистить слово от шелухи двусмысленности занимала многие учёные умы. На протяжении всей истории люди создавали не просто названия для окружающих их вещей, но формировали термины для обозначения совершенно умозрительных категорий. Философия, семиотика, герменевтика пристально вглядывались в слова по отдельности и их совокупность, разграничивая коннотации и интонации. Впервые затронутая Аристотелем тема, красной нитью прошла через историю философской мысли найдя своё отражение во все эпохи: от Канта до Бертрана Рассела и от Витгеншейна до Мишеля Фуко. Все они пытались решить проблему передачи смысла, как некоей идеальной частицы, от человека к человеку, без потерь или, напротив, обрастания шелухой. Эти размышления порождали сотни новых слов, но не слишком приближали разрешение самой проблемы.

Некоторые писатели и кинематографисты использовали искусственные языки, чтобы оживить мир произведения, придать ему реалистичность и даже документалистичность. Так, например, Джон Толкин (по совместительству полиглот и филолог) разработал несколько (!) полноценных языков для раскрытия мира Средиземья в своих фэнтезийных эпосах «Властелин колец» и «Сильмариллион». Создатели нашумевшего и уже ставшего культовым сериала «Игра престолов» также обратились к специалисту Дэвиду Дж. Питерсону, который сконструировал для них несколько искусственных языков. Питерсон стал невероятно востребован в кинематографической среде, создав языки ещё к нескольким сериалам, но самое громкое его заявление ещё впереди – «Дюна» Дэни Вильнёва будет «оживлена» тремя языками от именитого лингвиста. Нельзя забывать и про клингонский – язык из сериала «Стар Трек». Да что говорить, даже компьютерная игра «The Sims» обзавелась подобием собственного языка.

Помимо этого, существуют книги, написанные полностью на неизвестных языках, никогда не существовавших. Среди них окутанная полумраком тайны, рукопись Войнича, которая по прикидкам исследователей написана 400-500 лет назад и не поддаётся дешифровке, а также кодекс Серафини, созданный в 1970-х годах и, несмотря на известность автора и полноценные тиражи, оставшийся неразгаданным. Тема создания собственного языка остаётся популярной и востребованной: громкая премьера литературного сезона, роман «Собаки Европы» белоруса Ольгерда Бахаревича в одной из частей исследует тему создания искусственного языка. Устами своего героя писатель утверждает: «Таким образом, каждый новосозданный язык должен сочетать в себе благозвучие и свободу эсперанто, ум и сознание токипоны, легкое безумие славянских наречий и многозначность восточного иероглифа».

Существовали и попытки создать искусственные языки, как тайные, которые должны были быть понятны только кругу избранных, так и объединяющие, универсальные, так называемые плановые языки целью создание которых было снять разграничение между всеми людьми, как в случае с эсперанто, чьё распространение пришлось на первую половину 20 века. По сути эсперанто, основывавшийся на главных европейских языках – германо-романские ветви и их «прародители» латынь и древнегреческий плюс вкрапления славянизмов – должен был стать тем, чем стал на данный момент английский язык – языком международного общения одинаково лёгким для изучения любым человеком.

Впрочем, многие носители чувствуют себя ограниченными в рамках сдержанного, лаконичного и удобного для ведения дел английского языка, но достаточно неповоротливого при работе с более тонкими и сложными конструкциями. Может быть дело ещё и в том, что сколько ни было бы слов в языке, человеку может понадобиться ещё. Так в саамском, использующемся на севере Скандинавии, существует около 180 слов, касающихся снега и льда, а в киргизском больше десяти определений для обозначения возраста лошадей. Безусловно, речь здесь о региональных особенностях, но точно так же человек хотел бы обозначить тонкие оттенки эмоций и противоречивых чувств, сопровождающих его на протяжении жизни.

Русский язык, жадно впитавший множество иноязычных слов (особенно греческих, французских, английских и немецких), переваривший их и включивший в собственные словари, является в этом плане редким явлением (хотя не следует думать, что они исчерпывающе покрывают потребности носителей), что всё же даёт преимущество перед англичанами, которым часто не хватает своего вокабуляра. Сплин, хандра, энтузиазм, азарт, экстаз – все эти определения настроений, например, пришли к нам из разных языков в разное время.

Забавно, что нечто обратное проделал в виде исключения Энтони Бёрджесс, автор нашумевшего романа «Заводной апельсин». Он, побывав в СССР и познакомившись с молодёжным сленгом, калькирующим английские слова, он создал жаргон, включив в него транслитерированные русские слова: droog, malchik, baboochka, lewdies, litso, korovа, перемешав его с лондонским арго, носителями которого являются так называемые кокни. Похожий эксперимент провёл и фантаст Роберт Хайнлайн, заменивший в своём романе «Луна – суровая хозяйка» часть важных терминов русскими. Выдуманный же в романе «1984» (Бёрджесс, кстати, напишет его вольное продолжение) другим британцем – Оруэллом – новояз и вовсе частично вошёл в мировые словари; сформированные им понятия «мыслепреступление» и «двоемыслие» широко и активно используются по сей день.

Но не писателями едиными. Любой язык ежегодно обрастает новыми продуктами коллективного словотворчества, так Оксфордский словарь английского языка ежеквартально включает в себя сотни новых определений, появление которых коррелирует с изменениями в обществе. Благодаря интернету сейчас гораздо проще отслеживать тренды и отмечать самые актуальные из них. Так словом 2018 года по мнению английских специалистов стало «токсичный», но не в привычном физико-химическом понимании, а в новом смысле, касательно человеческого характера, как определение типа крайне недружелюбного поведения. Только в одном из кварталов 2018 в словарь было включено около семи ста неологизмов, как например слово «hangry», образованное от слов «hungry» (голод) и «angry» (злость) и обозначающее, как логично предположить, чувство злости, вызванное голодом.

Есть, как и в случае с «токсичным», уже существующие слова, получающие иное смысловое значение. «Snowflake» теперь обозначает не только снежинку, но и легко ранимого человека. Значительное количество новых понятий было привнесено благодаря приставке «само», например «самодепортация», «саморадикализация» и так далее. В любом языке есть непереводимые понятия, которые требуют полноценной расшифровки, зависящие не только от связанных с национальной спецификой моментов, как в случае с градациями снега и возрастом лошадей. Вот небольшой список примеров:

• Мбуки-мвуки – непреодолимое желание сбросить одежду в процессе секса (банту)
• Саудади – смесь печали,ностальгии, тоски и ощущения бренности счастья (португальский)
• Килиг – приятное волнение при разговоре с предметом романтического увлечения (тагалог)
• Сукха – непреходящее ощущение счастья вне зависимости от обстоятельств (санскрит)
• Юань-бэй – чувство полного удовлетворения от достигнутого результата (китайский)

Как мы уже говорили, помимо сложившихся естественным путём понятий и терминов, существует множество сконструированных терминов-неологизмов в научных, околонаучных и художественных системах, которым, по мнению создателей, суждено облегчить передачу чувств, смыслов, коннотаций, настроений, эмоций etc.

На их фоне ярко выделяется проект «Словарь неясных скорбей», созданный поэтом Джоном Кёнигом. Несмотря на мрачно-поэтичное название, «Словарь» служит пристанищем для определений состояний и настроений далеко не всегда скорбных и все слова в нём… выдуманы автором, как вы уже могли догадаться. Каждое определение ставит целью передать сложное эмоциональное состояние одним словом, удостаиваясь изящного разъяснения. Несмотря на то, что проект англоязычный, нашему читателю будет нетрудно понять о чём идёт речь, ведь язык чувств – это общечеловеческое достояние.

«Словарь неясных скорбей»

• Сондер – осознание, что у каждого прохожего жизнь такая же сложная и яркая, как у вас.
• Монахопсис – тонкое, но стойкое чувство, что находишься не в своей тарелке.
• Эноумент – горько-сладкое чувство от того, что «попав в будущее» и зная, чем всё закончится, не можешь ничего рассказать себе прошлому.
• Хартворм – червячок, подтачивающий сердце, регулярно напоминающий о незавершённых дружеских или романтических отношениях.
• Веллихор – странная задумчивость, посещающая человека на книжных барахолках.
• Рубатоз – тревожное осознание собственного непрерывного сердцебиения.
• Кризализм – чувство защищённости при нахождении дома во время грозы.
• Фата Органа – вспышка настоящих, живых эмоций на лице одного из участников скучного разговора.
• Кенопсия – жуткая и унылая атмосфера места, где прежде кипела жизнь, а теперь оно заброшено и забыто.
• Гноссиен – момент осознания, что у давно знакомого вам человека есть тайная жизнь, где-то глубоко внутри, за запертой ото всех дверью.
• Мауэрбауэртраурихкайт – необъяснимое желание отталкивать людей, даже возлюбленных и близких друзей.
• Жуска – гипотетический разговор, который вы разыгрываете в собственной голове.
• Вемёдален – разочарование при взгляде на фотографию, запечатлевшую что-то прекрасное, но не наделённую новизной.
• Анекдоче – разговор, в котором все говорят, но никто никого не слушает.
• Эллипсизм – печаль, испытываемая оттого, что не суждено узнать, чем на самом деле кончится история.
• Лахесизм – желание попасть в чудовищное испытание: выжить в авиакатастрофе или потерять всё в огне.
• Адронит – разочарование по поводу того, что для близкого знакомства с человеком требуется очень много времени.
• Нодус Толленс – осознание того, что сюжет собственной жизни вас больше не интересует.
• Онисизм – разочарование от того, что вы застряли в теле, которое не можете сменить и которое существует лишь однажды, здесь и сейчас.
• Либерос – желание меньше заботиться о вещах.
• Амбедо – своеобразный меланхоличный транс, погружающий вас в яркие осязаемые видения, помогающие понять хрупкость окружающей красоты.
• Миддинг – получение удовольствия от нахождения в большой компании, не принимая активного участия в беседе; наслаждение созерцанием чужого общения и удовольствия от слушания дружеской болтовни.
• Альтшмерц – усталость от проблем, которые сопутствуют вам по жизни и недостатков, что гложут вас годами.
• Ксено – малейшая единица связи между любви, которую только можно обнаружить, к проявлениям которого можно отнести взаимный кивок между незнакомцами, кокетливый взгляд, непроизвольный объединяющий смешок. Эта крупица может поддержать человека, страдающего от одиночества.
• Экзулансис – попытка перестать делиться опытом, который другие люди попросту не могут понять.

Неслучайно последним в ряду этих необычайных определений стоит слово «экзулансис». Даже автор объединяющих, обобщающих терминов может дать слабину и махнуть рукой на передачу собственных мыслей и чувств. Но кто знает, может быть скромному поэту Джону Кёнигу удалось хотя бы отчасти заполнить ту лакуну, над которой бьются не одно столетие знаменитые философы и мыслители?