В фотопроекте, посвящённом женщинам, несущим службу в израильской армии, Рэйчел Папо вольно или не вольно ставит перед зрителем вопрос о традиционной роли женщины в обществе и её мутации под давлением постоянной внешней угрозы вторжения и терроризма. Изучая мир русского балета, фотограф также прямо говорит о том, что для России тот является олицетворением традиционного искусства. Будучи противопоставленным новым западным веяниям, балет становится ещё одной ареной в противостоянии традиции и современности.
Безусловно, корни балета глубоки, но в теперешнем понимании лет ему совсем немного, как, впрочем, матрёшке и чебурашке, что не отменяет их образообразующего, мифотворческого потенциала. Так вот, Рэйчел Папо, говоря о балете, идёт ещё дальше и размышляет о природе успеха и симптоматичности для общества процессов упрощения его достижения. Иначе говоря – член «современного» общества может стать знаменитым в одно мгновение, благодаря интернету, телевизионным шоу и прочим медийным новшествам (и не суть важно сколько продлится эта слава). В то же время, чтобы достичь подлинного успеха, в балете нужны годы буквально самоистязательных тренировок, врождённый талант, крепкое здоровье и удача. С десяти до восемнадцати лет, двенадцать часов в день, шесть дней в неделю, без поблажек и остановок работают будущие артисты балета, многие из которых так и не придут к финишу, остановленные травмой или неудачным стечением обстоятельств. А где на кону стоит больше, там и соперничество, страсти, воля к победе выходят на новый уровень.
Нужно сделать оговорку, что Рэйчел Папо и в этот раз, изучая антропологический феномен, берёт тему для себя не чуждую. Делая «армейскую» серию, фотограф пыталась переосмыслить собственный опыт нахождения в рядах войск, обращаясь к теме балета, она опять же пытается имплицировать в проект собственные отношения с балетом – ни много ни мало длиною в девять лет… Как и в армии, Папо чувствовала себя в балетной школе не в своей тарелке, находясь на почтенном отдалении от группы лидеров и переживая из-за непреодолимого расстояния. Перекликается в её воспоминаниях и режим строжайшей дисциплины: в армии – вынужденной, в балетной школе – добровольной. Таким образом, можно сделать смелое заключение, назвав Папо гештальт-фотографом, пытающимся «закрыть», закольцевать травматичные и болезненные переживания из собственного прошлого.
При этом, Папо деликатна в отношении своих «подопечных»; она видит в жизнях маленьких артистов не только тяготы, лишения, страх неудачи, но и высокие устремления, такие как преданность мечте, выносливость и принципиальность. В подтверждение этому, дети на снимках фотографа выглядят разными: сосредоточенными, огорчёнными, счастливыми, задумчивыми. Детская игривость сочетается в них со вполне взрослой целеустремлённостью. Неслучайно Папо, в ответ на вопрос журналиста о своей любимой фотографии, отвечает, что лучшей работой в своей жизни считает снимок трёх девушек, разминающихся напротив зеркала перед отчётным выступлением. Снимавшая на плёнку фотограф, после проявки была искренне удивлена своей удаче. И если сама автор так высоко оценивает свой труд, то мы наверняка не из тех, кому захочется оспорить эту справедливую характеристику. «Безнадёжно безупречные» (2007) – не только знаковая работа для самой Рэйчел Папо, но и блестяще самодостаточный фотопроект, мгновенно впечатывающийся в сетчатку и заставляющий задуматься одновременно.
