Адам Брумберг (Adam Broomberg) и Оливье Чанарин (Oliver Chanarin) выпускают иллюстрированную «Святую Библию»

Брумберг и Чанарин выпустили десяток книг, в том числе «Trust» (2000), «Гетто» (Ghetto) (2003), «Чикаго» (Chicago) (2006) и «Люди в беде смеются, к земле приклоненные» (People in Trouble laughing Pushed to the Ground) (2011).
Последняя книга этих авторов это проект «Святой Библии» (Holy Bible), который выпускает в текущем месяце издательство MACK.

Ниже интервью с авторами ведет Джеффри Лэдд:

Джеффри Лэдд: Вы можете немного рассказать об этом нынешнем проекте Библии? Он развился из вашей последней работы «War Primer 2», которая находит современное толкование Kriegsfibel (Пример войны) за 1955 год Бертольта Брехта?

Адам Брумберг и Оливье Чанарин: Когда мы изучали творчество Брехта в Берлине, то наткнулись на его персональный экземпляр Библии. Он привлек наше внимание фотографией гоночного автомобиля, приклеенной к обложке. Это замечательная вещь и в ретроспективе вид и обработка этого объекта, безусловно, заронили зерно для создания нашей книги. Просто, как и «War Primer», наша иллюстрированная Библия, в целом, о фотографии и пристрастии к катастрофам. Брехт проявлял обеспокоенность по поводу использования снимков в газетах. Он был подозрителен к образам в прессе, которые называл иероглифами, нуждающимися в расшифровке или декодировании. Мы разделяем эту обеспокоенность. Изображения конфликтов, которые распространяются в СМИ, в еще меньшей степени способны повлиять на какие-либо реальные политические действия сейчас, чем когда-либо.

В эпилоге к «Святой Библии» приводится эссе Ади Офира «Божественное насилие». Как вы пришли именно к этому конкретному эссе?

Если вы приметесь читать Ветхий завет от корки до корки, то очень скоро заметите, что Бог открывает себя через катастрофические акты, через насилие. Продолжают происходить ужасные вещи, например, наводнения, которые вот-вот смоют большинство его творений. Уничтожение Содома и Гоморры – это постоянное свидетельство смерти с эпическим размахом. И жертвы почти никогда не знают, что они сделали, чтобы заслужить такое возмездие. Ади очень интересно размышляет на тему катастроф, связывая их с нашей современной жизнью. Он заключает:

 «Государства, которые стремятся подражать Богу, извлекают выгоду из бедствий... даже тогда, когда они не могут утверждать, кто их авторы, потому что любое подобное бедствие может служить поводом для объявления чрезвычайного положения. Таким образом, восстанавливаются и воссоздаются общие полномочия государства. И когда земная власть представляет, что может занять свое место в божественной спекуляции насилием, вера может оказывать сопротивление... Это не Божий ответ на человеческие грехи, а сущее человеческое высокомерие, которое может привести мир к концу».

Эта выдержка из его книги «Два эссе о Боге и стихийных бедствиях» (Two Essays on God and Disaster) стала философской и политической картой для всего проекта. Нам повезло, что Офир позволил опубликовать это его произведение, которое ранее выпускалось только на иврите. Мы хотим перефразировать его аргумент: Ади предполагает, что Ветхий завет – это, по сути, притча для роста современных методов управления (Бог в конечном итоге выбирает своих людей, выдает им набор заповедей и наказывает их, когда те их нарушают). В то же время, он отмечает, что, когда его законы нарушаются, он отмеряет самые радикальные, невообразимо жестокие наказания. Так чтение этой Библии предполагает договоренность, что мы все тихо и вынужденно связаны с современным состоянием. И наше наивное принятие суровых наказаний измеряется государством; тюрьмы, смертная казнь, борьба с наркотиками, террор... фотокамера всегда была обращена на эти темы, к местам человеческих страданий. С момента ее появления она использовалась для записей катастрофических событий. Катастрофы и кризисы – это хлеб насущный для новостей.

Возможно ли, по вашему мнению, обеспечить изображения войны или природных катастроф непосредственно с камеры, которые так или иначе не несли бы страдания?

Мы оба считаем, что события должны быть засвидетельствованы и документированы. Но что происходит, когда эти образы страдания превращаются в валюту, в развлечение. Недавно нас попросили сделать презентацию нашей книги «War Primer 2», которая содержит некоторые из печально известных изображений пыток в тюрьме Абу-Грейб. У нас был момент беспокойства по поводу авторских прав на эти изображения, и мы провели исследование, чтобы определить, можно ли их воспроизводить. Мы были шокированы, обнаружив, что большинство из этих известных изображений пыток синдицированы Associated Press. Когда мы обратились к AP, прежде чем прочитали публичную лекцию с использованием материала, то они попросили заплатить по 100 фунтов стерлингов за презентацию каждого изображения. Как стало возможным, что эти образы превратились в объект для коммерции? Мы должны были им сотни тысяч долларов.

Фотография – это, по сути, немой рассказчик о том, «кто, что, почему, когда, где». Это журналистика без подписи, где правильно или нет, читаются простые символы, то есть фотографическая «стенография». Как вы считаете, какие обязанности имеет современный журналист с камерой, создающий образы для общественности?

Еще есть такая штука, как современный журналист с камерой? Кто угодно с телефоном может сойти за него. Весь мир, особенно в зонах боевых действий, будет усеян камерами. Солдаты, повстанцы и мирные жители, даже оружие – у всех есть подключенные камеры. Так называемый профессиональный журналист должен бороться со всеми другими формами свидетелей. Мы работали в так называемых зонах боевых действий, и обходили показатели насилия. Но мы трусы, и я всегда оставался за пределами какой-либо реальной продолжительной опасности. Тим Хетерингтон и Крис Хондрос принадлежат к другой породе. Наша роль заключается в том, чтобы думать, как охватить изображения в театре человеческих страданий и об индивидуальной реакции на такие образы. Мы ходили в зоны конфликтов только для того, чтобы изучить эти идеи, никогда не стремясь документировать какую-либо конкретную войну.

Почему вы решили использовать Архив современных конфликтов для сбора изображений, а не другие многочисленные источники? Есть ли у вас метод, который вы применяете для просеивания снимков, поскольку там содержится огромное количество материала? Как вы решили такую задачу?

Архив Современного Конфликта – это странное место. Многое из него проявляется и в нашей книге. Официально это архив, который охватывает историю среды и концентрирует внимание на образах конфликтов. Когда просматриваешь тысячи этих изображений, разворачивается вовсе неоднозначное повествование войны. Это очень личная и своеобразная, неофициальная версия истории конфликта.

На одной полке лежат сотни персональных альбомов гитлеровских солдат. Мы видим интимные моменты между мужчинами, как они целовали на прощание своих жен, обнимали своих детей, а затем дурачились с друзьями. Эти изображения идут в разрез с повествованием, с которым мы не можем морально справиться. Мы не привыкли видеть нацистов, отображающих человеческие черты, проявляющих нежность, эмоции, желания. Просеивать весь этот материал в архиве было сложно. Столько мертвых людей. Это удручает. Но почему-то мы также обнаружили много юмора. В частности, большая коллекция фотографий с фокусами как отдельный мотив проходит через книгу. Мы всегда подписывали эти восхитительные образы словами: «И было так». Эта фраза появляется снова и снова, как знаки препинания в тексте.

Слова к изображениям или тексты, объединенные с образами, сыграли не последнюю роль в вашей деятельности. В этой работе подчеркнуты фрагменты, найденные на страницах Библии, а затем сопряжены образы?

Наше единственное вмешательство это пояснить фразой на каждой странице, добавленное изображение. Возьмите любую старую Библию, и вы можете увидеть подобные обозначения. Там длинная история. Но мы хотели избежать чисто иллюстративного характера отношений между словами и образами, поэтому иногда соединение совершенно не ощущается. Любой, прочитав, сможет найти свою собственную связь.

Сфера вашей деятельности выходит за пределы создания изображений в традиционном понимании (работа в качестве креативных директоров в журнале «Colors»), в том числе изучение различных стилей повествования. Как это сформировало ваше представление о фотографии?

Мы всегда были больше заинтересованы в экосистеме, в которой функционирует фотография, а затем в самом виде. Больше интригует экономический, политический, культурный и моральный обмен изображениями, затем в среде. Мы очарованы тем, как сделаны снимки, но также и тем, как они распространяются, какие производят эффекты, как, в конечном счете, читаются. Фотографии самые капризные объекты – гораздо менее точные, чем слова. Им нельзя доверять. Поэтому мы должны быть на чеку, глядя на них, не говоря уже о том, чтобы их делать. Но мы по-прежнему фотографируем. Просто мы не делаем принципиальных различий между образами, которые создаем и теми, которые находим. Мы одинаково не доверяем и тем, и другим.

Ваше творчество с определенной степенью успеха выражается как через книги, так и через участие в выставках, и многие ваши проекты хорошо работают в обеих формах. Вы также начинали издаваться через Chopped Liver Press. Мне стало интересно, отдаете ли вы предпочтение интимности книги по сравнению с публичными выставками?

Определение «книги» находится в процессе радикальной трансформации. Они далеки от устаревания и книги, особенно фотокниги, переживают новый расцвет. Они разговаривают с нами. Они разворачивают свои собственные страницы, обновляют себя, дематериализуются. Chopped Liver Press возникло как реакция на это. Мы в нашей студии делаем книги ручной работы очень ограниченными тиражами. Они разошлись – и все. Тем не менее, для «War Primer 2» мы выпустили две версии: ручной работы тиражом всего в 100 копий, который был мгновенно распродан и электронную версию книги, которая была свободно доступна и ее продолжают скачивать. Для цифровых книг также есть большой потенциал для интимной близости.

Я понимаю, что вы как художники заинтересованы в привлечении вдумчивости к искусству, только куда оно затем ведет, на самом деле уже от вас не зависит. Испытываете ли вы разочарование при мысли о том, что эти идеи или философия попадают в ловушку «мира искусства», в котором они представлены?

Мы больше заинтересованы в мире, чем в мире искусства, именно поэтому мы так рады встрече с вами и этому разговору.

«Holy Bible» выходит в июне 2013 года через независимое издательство MACK.

 

Джеффри Лэдд – фотограф, писатель, редактор и основатель Errata Editions.

Подготовлено по материалам lightbox.time.com