Девушка целует в губы мраморного античного юношу Адониса – оживший и осовремененный миф о Пигмалионе. Одна из самых запоминающихся, ярких работ американского фотографа Шейлы Мецнер под названием «Страсти Рима» или «Поцелуй». Её творчество – редкий сплав утончённой реальности, сказок, мифов, легенд, традиции мастеров живописи, каноничной красоты древней Эллады.
- Это не безумие – оживлять статуи после их светского сна, - произносит художник в кинокартине «Кровь поэта» режиссёра и драматурга Жана Кокто. – Каждое стихотворение – это герб, который необходимо расшифровать... Эти единороги, эти факелы, эти пашни, эти ласточки, сияние звёзд...
Каждый великий образ таит в себе содержание, которое чрезвычайно мощно, даже священно. Это главная идея творчества Шейлы Мецнер. Она пытается уловить этот скрытый посыл, понять его, пересказать в своих фотографиях.
Мецнер всегда хотела стать художником:
- Когда я была совсем юной, у меня случился разговор с великим фотографом Андре Кертесом. – Он сказал: чтобы быть художником – нужно найти способ выразить себя, а дальше не важно, будет это музыка, танец, живопись или фотография – любая форма, которая подходит лично тебе. Тогда я открыла для себя искусство фотографии как способ самовыражения.
Но путь к фотографии оказался извилистым. Мецнер получила образование в Институте Пратта, стала первой женщиной арт-директором крупного рекламного агентства, родила семерых детей.
Она сотрудничала с ведущими фотографами того времени: Ричардом Аведоном, Мелвином Сокольским, Дианой Арбус, Бобом Ричардсоном. Их работы были прекрасны, но Шейла чувствовала, что ей хочется сказать нечто иное, передать свой взгляд.
Мецнер могла часами пересматривать фотографии англичанки Джулии Маргарет Камерон. Многодетная мать, так же как Мецнер, Камерон в девятнадцатом веке вдохновенно снимала свою семью. Живописные, схожие с полотнами прерафаэлитов портреты. Вооружившись фотоаппаратом и плёнкой Мецнер начала фотографировать своих детей, мужа-художника. Снимала на старую «Leica», которую ей подарил муж Джеффри.
- Когда все спали и вокруг меня было чисто, я принимала душ, одевалась и работала до 3-4 утра. – вспоминает она. – Фотографировала натюрморты, спящих детей, предметы. Пыталась разобраться с выдержкой, экспозицией. Самостоятельно проявляла снимки. Усталости не было, я чувствовала себя сильной и здоровой.
Во время ночных бдений в голове возникали детские фантазии, сюжеты сказок и мифов: чувственная белоснежка в чёрных кружевах на ковре с упавшим яблоком, спящие красавицы до момента загадочного пробуждения.
Мецнер уволилась из рекламного агентства. Ушла в никуда. Сказала мужу, что станет фотографом и десять лет снимала в стол, никому не показывая свои снимки.
- За те десять лет я научилась их чувствовать, - говорит Шейла. – Мне перестало быть важным чужое одобрение. Я никогда не повешу свои снимки на стены студии, если не чувствую, что они нравятся мне так же сильно, как работы моих любимых фотографов, художников.
Когда уверенность появилась, Мецнер распечатала двадцать две свои фотографии. Она показала их фотографу Аарону Роузу.
- В течении многих лет он смотрел на снимки, которые я постоянно проявляла в фотолаборатории. Аарон был очень критичен, так как сам является мастером. Но в тот раз он не высказал критики. Девять лет я неустанно училась, посещала музеи, галереи, но однажды, покидая музей Гуггенхайма сказала себе: «Хватит, ты видела достаточно».
Все двадцать две фотографии Мецнер выкупил куратор Музея современного искусства Джон Шарковски и включил их в большую знаковую выставку «Зеркало и окна». Шарковски пытался исследовать идею о том, что не только фотограф смотрит на свое изображение, но изображение также «смотрит», влияет на фотографа.
По следам выставки в Музее современного искусства, последовало предложение персональной выставки Мецнер в галерее фотодилера Дэниэла Вольфа. Сбылась мечта, она стала настоящим фотографом. За Мецнер принялись «охотиться» арт-директора модных журналов, представители брендов, парфюмерных компаний. Она стала первой женщиной-фотографом, подписавшей с Vogue контракт на постоянное сотрудничество.
В своих работах Мецнер создала новый язык фотографии. Отсылка к классической живописи, скульптуре, поразительное чувство цветовой гармонии, работа со светом. Даже снимая чёрно-белое фото, Мецнер стремилась сделать его богатыми тонально.
- Несмотря на популярность черно-белой фотографии, мне всегда хотелось работать в цвете, - говорит она. – Существует альбом известного фотографа Эдварда Стайхена. Все фотографии в нём черно-белые, только ближе к концу появляются цветные. Их совсем немного. В альбоме есть одна фотография – девушка с яблоком. Она прекрасна, цвета подобраны так, как мог сделать только настоящий художник. Сам Стайхен написал в альбоме: «Если бы я мог прожить дольше, то сейчас бы работал только в цвете». Это вдохновило меня, и я решила – раз он не успел перейти на цветную фотографию, продолжу его дело.
Поиск желаемой цветопередачи занял у Мецнер семь лет. Столько времени понадобилось, чтобы найти мастеров, которые владели тончайшими нюансами цветопечати. Мецнер начала сотрудничество с французской мастерской семьи Фрессон.
Процесс печати Фрессона был изобретён в 1899 году Теодором-Анри Фрессоном, запатентован и продолжен его сыновьями Пьером, Эдмоном и внуком Жаном-Франсуа. Процесс технически очень сложный, каждый отпечаток производится вручную и считается уникальным.
Работа с мастерской Фрессон была желаемой и почти недостижимой для фотографов того времени, они работали только с избранными.
- Я написала письмо на шести страницах. Излила душу, - вспоминает Мецнер. – В ответ получила прейскурант, что значило согласие на сотрудничество и условие, что буду писать и говорить только на французском. Пришлось вооружиться словарями, но мы быстро поняли друг друга.
Уникальный старинный метод печати позволил добиться тех самых богатых, неподражаемых цветов и колористики, которые выделяют работы Мецнер. С помощью цвета, глубоких теневых переходов её фотографии напоминают работы фотохудожников начала двадцатого века, из-за сложного цветового диапазона они кажутся трёхмерными.
Виртуозно балансируя между модой и школой старых мастеров, Мецнер превратила фэшн-фотографию в предмет искусства. Платья, украшения, аксессуары стали порталом в другую реальность. В числе первых она поняла – главная задача фэшн-съёмки не подобрать вещи, а соединить их с конкретным местом, вписать в него, придумать историю образа.
В портфолио Шейлы Мецнер фото знаменитостей, среди которых Ума Турман, Дэвид Линч, Ким Бейсингер, Тильда Суинтон, многие другие. Она снимает для Vogue, Tatler и Vanity Fair, по-прежнему фотографирует цветы, натюрморты, пейзажи, ездит по миру со своими выставками. Ей не нравится, когда её называют и считают только модным фотографом. Фотография, по её мнению – тонкое слияние фотографа и объекта на фото. На снимках Мецнер не бывает безликих моделей. В каждой фотографии она старается запечатлеть не только внешние черты, но также передать внутренний мир человека. Часто повторяет: для меня нет разницы между фэшн-фотографией и фотографией моей дочери. Если человек интересный – мне интересно с ним работать.
- Когда я фотографирую людей, не важно, мужчину или женщину, говорю им: «Запомни: я та, кого ты сейчас любишь». Когда такое говоришь незнакомому человеку – всё зразу меняется. Получившаяся связь даёт ощущение правды жизни. Я становлюсь сильнее, когда осознаю себя в неразрывной связи с объектом моего фотографирования. Фотография – зеркальное отражение моего бытия.
Мецнер почти всегда снимает на плёнку, говорит, что не готова принять цифровое фото наравне с плёночным. Считает их нужно разделять, как разные виды искусства. По её мнению, в цветной печатной фотографии форма определяет содержание. Опыт, который получает человек, когда смотрит на распечатанную с плёнки фотографию – уникален.
О её снимках говорят – «тронутые благодатью», лица на них напоминают о далёком прошлом, цвета кажутся выцветшими, в них нежная ностальгия по чувственности, грань между мирами.
Снимает она для Valentino, Ralph Lauren, Chloé или Fendi – это всегда рассказ одного художника, история с продолжением, за которой хочется следить.
Шейла Мецнер отметила своё 80-летие. Она родилась в Бруклине в 1939 году. Бабушка и дедушка Шейлы Мецнер – выходцы из России. Будучи из бедной семьи, смогла самостоятельно получить грант на обучение в Высшей школе искусства и дизайна, на факультете визуальных коммуникаций Института Пратта. Снимки фотографа можно увидеть в Метрополитен-музее, Музее современного искусства в Нью-Йорке, Международном центре фотографии и Музее Гетти.
В 2019 году в Центре фотографии им. братьев Люмьер (Москва) состоялась выставка Шейлы Мецнер, на которой она присутствовала лично.
