Сергей Соловьёв был и остаётся «главным режиссёром молодости». В его фильмах, как и в жизни, всё ещё впереди. Одухотворённые, безупречно красивые картины, снятые в соавторстве с культовыми операторами советской эпохи. Сам, на зависть многим, он так и не повзрослел, не забронзовел, не утратил тонкое лирическое восприятие мира. Каждый его фильм – ожившая поэзия. В каждой киноленте отражено мимолетное «это» – тонкая грань прошлого и настоящего, в каждой киноистории, словно муха в янтаре, застыл символ времени.
Он всегда был обращен к классике: вечной теме любви, внутреннего поиска. Его герой никогда не случаен. Он «растит» его от фильма к фильму. Потому так часто режиссёр снимал трилогии. Ему важно было понять, чем закончится история. Соловьёв возвращался к своим персонажам через десятилетия, показывая, как время меняет человека. Многие узнают себя, спустя годы. Сентиментальное deja vu.
О его картинах говорят – «смех и слёзы в одном флаконе». Соловьёв был невероятно остроумен, его книги, интервью невозможно читать без взрывов хохота. Его уникальность как раз и заключалась в этом поразительном, исключительно «соловьёвском» рецепте так тонко и точно выдерживать пропорцию печали и радости, умении заставить задуматься, но в то же время подарить надежду.
Те, кто любит раннего Соловьева, часто не принимают его позднее творчество, те, кто открыл этого режиссера сейчас, поражаются его прозорливости и актуальности. В эссе Алексея Васильева для журнала «Сеанс», написанном к 75-летию режиссёра, тонко подмечено, что Соловьев в своих картинах изучал становление человека в мире, который он не выбирал. Человека, который выстраивает внутри себя свою личную вселенную. Отчасти, он сам был таким человеком – сложным, лирическим, погружённым в свои поэтические фантазии. В своём последнем фильме «Ке-ды» он показал мальчиков-аутистов. Когда его спросили об идее фильма, сказал: «Дело не в аутизме, хотя и в нём тоже. Перельман тоже аутист, как и все хорошие люди. Это концентрация собственного душевного состояния. Нужно уходить в собственный мир аутизма». Именно этот уход в себя, пренебрежение модой и трендами, природная естественность и подарили его фильмам вневременность.
Символически в «Ке-ды» круг словно замкнулся, Соловьёв вернулся к своему «мальчику Бананану». Будто колоду карт перебрал значимые для себя моменты и фильмы, вплёл их в канву новой истории, показал насколько время циклично, что, как он сам однажды сказал, нет никаких поколений, есть человек и он либо хороший, либо плохой.
В память о режиссёре мы собрали подборку самых тонких, лирических фильмов, большой альбом живописных кадров из его картин.
