Сара Мун: тонкие миры

Француженку Сару Мун (Sarah Moon) называют фотографом-импрессионистом, «лунным фотографом» за её призрачные, таинственные и вневременные фотографические миры. Сама она видит суть своей фотографии в ином: в попытке поймать мимолётное «это», момент, когда свет, атмосфера, внутреннее состояние фотографа и модели проявляют в изображении неуловимое «пятое измерение», создают образ, который невозможно повторить. В своих интервью она часто цитирует португальского поэта Фернандо Пессоа: «то, что мы видим, состоит не из того, что мы видим, а из того, кем мы являемся». Художник по образованию, позже профессиональная модель, встав по ту сторону камеры, Сара Мун показала, что модная фотография может быть повествовательной, исполненной психологизма и глубины живописи. Её работы всегда стояли особняком в мире глянца, что не помешало Мун стать признанным мастером.

Героини работ Сары Мун редко смотрят в камеру. Силуэт со спины, опущенные веки, рука, прикрывающая лицо. «Уже почти двадцать лет я...

Француженку Сару Мун (Sarah Moon) называют фотографом-импрессионистом, «лунным фотографом» за её призрачные, таинственные и вневременные фотографические миры. Сама она видит суть своей фотографии в ином: в попытке поймать мимолётное «это», момент, когда свет, атмосфера, внутреннее состояние фотографа и модели проявляют в изображении неуловимое «пятое измерение», создают образ, который невозможно повторить. В своих интервью она часто цитирует португальского поэта Фернандо Пессоа: «то, что мы видим, состоит не из того, что мы видим, а из того, кем мы являемся». Художник по образованию, позже профессиональная модель, встав по ту сторону камеры, Сара Мун показала, что модная фотография может быть повествовательной, исполненной психологизма и глубины живописи. Её работы всегда стояли особняком в мире глянца, что не помешало Мун стать признанным мастером.

Героини работ Сары Мун редко смотрят в камеру. Силуэт со спины, опущенные веки, рука, прикрывающая лицо. «Уже почти двадцать лет я делаю одну и ту же фотографию. Одно платье  одна женщина, или скорее одна женщина – одно платье. На улице, в помещении, стоя, сидя, ближе, дальше. В тени или на солнце, летом или зимой, все равно. Я снимаю уникальность, призрачность, мимолетность, невероятную красоту, я ищу в ней чувство и этот поиск с годами все безнадежней», - говорит она.

Безымянность и «безликость» персонажей превращает фотографию Мун в «путешественницу во времени». Сложно сказать в какую эпоху она снята, никому и в голову не придет называть имя модели, пытаться разузнать что-то о фотографе, ее снимки существуют словно сами по себе. Следуя этой простой легенде, Сара Мун также не спешит раскрывать свою личность. Предпочитает, чтобы её история оставалась в тени, не мешая восприятию созданных образов.

Источники, даже такие как «Нью-Йорк таймс», путаются в фактах её биографии, называя местом рождения то Париж, то Лондон. Предположительно, всё же, что Мариэль Хаденг, которая позже наречет себя псевдонимом – Сара Мун, родилась в небольшом городке Виши в центральной Франции в 1941 году. Её отец – франко-американец был инженером, мать – француженка с алжирскими корнями. В официальной биографии речь идет о том, что семья имела еврейские корни и с приходом во Францию нацистов, вынуждена была бежать в Англию. В Англии Мун изучала искусство, брала уроки живописи и черчения. Моделью она стала в 16 лет.

«Это была чистая случайность, - вспоминает она. – Меня остановили на улице две женщины-фотографа. Они искали определенный типаж девушки. Хоть я была ниже среднего роста, они сделали со мной много фотографий. Ничто не доставляло мне удовольствия в этой профессии, кроме атмосферы некоего содружества с другими моделями».

Агентство было начинающим, но уже вскоре Мариэль снималась у Ги Бурдена, Хельмута Ньютона, Ирвинга Пенна, которые стали для неё не только друзьями, а в определенном смысле наставниками. В 25 лет она сама решила попробовать себя в качестве фотографа. До этого Мариэль постоянно снимала подруг-моделей и атмосферу вокруг на одолженный «Никон», не придавая снимкам особого значения, скорее, получая удовольствие от процесса.

«Я позировала фотографу Жан-Режи Рустану, и когда он болел, попросила издание провести съёмку за него. Я сфотографировала подругу, Ингеборг Принц, и моего тогдашнего жениха возле водопада Булонского леса. Меня попросили сделать подпись для этих двух черно-белых снимков. Я не хотела использовать своё модельное имя и выбрала Сару – одно из моих имён, и, со смехом перечисляя разные слова, остановилась на Мун. Сара Мун – мне показалось, что это очень красиво».

Фотограф признает, что не сразу осознала свой стиль. Её первые снимки были весьма предсказуемы, снятые при дневном освещении.

«Мне захотелось снимать в студии, когда увидела студию Ирвинга Пенна, залитую северным светом. Именно там я сняла свою первую модную серию с цветами в пол. Позже мой стиль стал более монохромным и минималистичным, менее соблазнительным. Есть темы, которые меня бесконечно интересуют – изнанка декораций в цирках, театрах, спектакли любого жанра».

Фотография Мун с самого начала стремилась к самобытности. Усложнялся подход в воспроизведении смысла изображения, в работе с цветом. Сама она говорит, что не любит цвет, что с ним нужно «повозиться», но именно Сару Мун коллеги-фотографы называют мастером, который нашел новые способы работы с цветом. Её палитра отличается сложностью и драматичностью, «цвет Мун» называют – цветом мира грёз. Нарочитая зернистость её работ также не случайна. Живописное зерно она использует, как своего рода фильтр, который помогает отсечь часть избыточной информации.

«Зернистость разрушает цвета, она, действительно, работает как фильтр. С другой стороны, зернистость намного меньше интересует меня при создании моих черно-белых работ. Мне нравится в них более четкий контур и текстура. Черно-белое изображение само действует как фильтр. Для меня черно-белые снимки – это внутреннее общение, близкое к самоанализу».

Секрет фирменной дымки своих работ, или как его называют – эффект «bleached blur» скрыт в крайней близорукости Мун. «Все очень банально, я слепа как крот», - шутит она. Фотограф также экспериментирует с живописной техникой печати, используя для своих снимков прямую угольную печать, которая дает особые оттенки цвета, усиливающие ощущение нереальности (метод печати Фрессона, названный в честь французской семьи, разработавшей эту секретную технику в 19 веке).

Фотограф невероятно самокритична по отношению к своим ранним работам для известных брендов, считая их слишком декоративными и вычурными. Знаменитую съёмку для календаря Pirelli называет ошибкой молодости.
«Мода – это запрограммированный язык, который связан с сексуальной привлекательностью. Когда вы делаете съемку, у вас бывают хорошие снимки и плохие. И часто используют плохие, потому что девушки на них больше раздеты. Когда это вешают на стену и говорят, что это – искусство, то я говорю: нет, это не искусство, я не хочу, чтобы меня ассоциировали с такого рода искусством».

Вызревшая из многолетнего опыта, фотография Мун схожа с метафизикой. Она вторит Брессону, утверждая, что даже в художественном снимке «решающий момент» играет первостепенную роль.

«Момент, который может произойти, а может и не случиться. Лучшее, что мы можем сделать – это быть готовыми. Иногда мы работаем часами напрасно, а потом внезапно, за три минуты в нужном месте, в нужный момент, под правильным углом, по счастливой случайности выражается то, что хотели сказать».

Жажду к повествовательности Сара Мун удовлетворяет в создании серий своих сказочных изображений (серия «Цирк») – «Красная шапочка», «Русалочка», «Девочка со спичками». В 1980-е она отошла от модной фотографии и сосредоточилась на создании фильмов, съёмке видеороликов и выпуске книг, работе в галерее.

Автор: Инна Москальчук

Ещё
Нет доступных фотографий
Телеграм