Фотографии Райана МакГинли похожи на ветер. Жгут глаза, обветривают губы, полируют тебя как гальку, добираясь до сокровенных уголков души. Фотограф нарочито дерзит, хулиганит, дурачится. Яростью молодой энергии он сотрясает сознание до самых основ, высвобождая дух подлинности, дикости, воли.
Микроавтобус, под завязку набитый молодыми людьми, мчится по шоссе. Открытые настежь окна, громкая музыка, смех, протянутые руки, которые пытаются поймать ветер. Эйфория, иллюзия, что всё это никогда не закончится, что молодость будет длиться вечно. В радостном порыве молодые люди сбрасывают с себя одежду. Они бегут по золотому полю, прыгают с отвесных скал, взбираются на деревья, кувыркаются, тонут в буре песчаных дюн. С трудом верится, что весь этот экспириенс затеян только ради фото, но фотография МакГинли всегда выходит за рамки обычного снимка. В ней на первом месте жизнь.
«Меня завораживают три вещи: действие, природа и нагота. Эти простые вещи – основа всего, что я делаю и что снимаю. Когда я снимаю обнажённых людей – это переносит меня в другую реальность, - говорит МакГинли
Мне нравится чувство свободного падения. Ощутить свободу всем телом, отпустить себя, насладиться тем, как тело движется в пространстве. Лучшая часть снимка – запечатлеть это мгновение застывшим.
Первое произведение искусства, которое заговорило со мной – почти соприкасающиеся пальцы обнажённого Адама и Бога, дающего жизнь первому человеку, на фреске Микеланджело. Тот самый застывший миг. Я до сих пор помню, что чувствовал и пытаюсь воспроизвести это в своих работах».
О пути МакГинли в фотографию можно снять фильм и это будет настоящий артхаус. Разглядывая снимки, невольно хочется забраться ему в голову и рассмотреть, что такого довелось пережить парню. А всё началось с несвободы. Восьмой ребёнок в глубоко католической семье ветерана корейской войны, коммивояжёра из Нью-Джерси. Райан родился спустя одиннадцать лет после последнего седьмого брата. Когда он стал подростком, старшие браться и сёстры уже покинули дом. На него почти не обращали внимания.
«Детей до меня снимали на видео, фотографировали, но потом родители просто перестали это делать. Казалось, им нет до меня дела. Нет никаких доказательств, что я когда-либо существовал», — с грустной иронией говорит Райан.
Близким человеком для него стал один из братьев. Старше Райана на 17 лет, он учился в художественной школе в Нью-Йорке. Был «диким, весёлым, блестящим» - вспоминает МакГинли.
«Брат вернулся домой, когда мне было 13 лет. Он был геем и у него обнаружили СПИД. Тогда об этой болезни почти ничего не знали. В нашем пригороде это всё было настоящей тайной. Когда я возил его в инвалидном кресле, нам не разрешалось говорить, что у него СПИД. Мы всем говорили, что у него рак, боялись, что люди отомстят нам. Это было невероятно тяжело, нам приходилось ставить перед его дверью стул, чтобы он не мог выйти, взять нож и заколоть себя. Вскоре он умер. В то время я осознал свою ориентацию. Приходилось держать в себе этих два гигантских секрета. Когда переехал в Нью-Йорк – смог открыться. Решил, что больше не собираюсь прятаться».
Пережитое превратило Райана в очень эмоционального, тонко чувствующего человека. Мир субкультуры, в которую он попал, МакГинли показывал подлинно, с большим пониманием и участием, поскольку сам был её частью. Фотография всегда была для него чем-то совершенно естественным. Даже став признанным фотографом, он до сих пор спрашивает у себя: «Это что – я фотограф? Я точно фотограф?!». МакГинли никогда не воспринимал фотографию, как профессию – это был его способ смотреть на мир, говорить о мире.
«Поначалу я даже не изучал фотографию, — говорит он о своей учёбе в школе изобразительного и прикладного искусства Парсонс (Нью-Йорк). – На первом курсе я учился живописи, на втором – поэзии, на третьем и четвёртом – графическому дизайну и лишь на пятом – сосредоточился на фотографии».
Во врем учёбы Райану было девятнадцать. Он тусовался со скейтбордистами, художниками, граффитистами. Гулял дни и ночи напролёт, пил, употреблял наркотики, веселился. Это было совершенно безбашенное время, которое забрало многих близких друзей МакГинли. Кто-то покончил с собой, кого-то убили наркотики. Райан сам поражается, как у него получилось выжить, «не сторчаться». Возможно, из-за памяти о брате. Возможно, из-за страха вернуться домой.
«В Нью-Йорке я мог быть собой, быть свободным. Я до чёртиков боялся вернуться и устроиться работать в какой-нибудь "старбакс", потому прилежно учился. У меня не было выбора. А так бы гулял и спал до часу дня».
Вначале Райану нравилось просто снимать трюки скейтбордистов. Потом он понял – гораздо интереснее то, что происходит «между всем этим». Он начал снимать жизнь своего круга, создавать честный портрет американской молодёжи 90-х.
Первая выставка стала авантюрой. Решение было принято спонтанно. Отец одного из знакомых Райана владел зданием на Западном Бродвее в Сохо. Это было легендарное для художников и богемы 60-х место, там находилось несколько знаменитых галерей, которые в 90-е съехали. Владелец здания собирался полностью перестроить его. МакГинли предложил провести в ожидающем сноса и перестройки пространстве выставку, на что получил согласие. Свой фотопроект он назвал «Дети в порядке». Это была неприкрытая правда о жизни молодых людей того времени. Интимные, честные, шокирующие фотографии. Буквально на коленке Райан сам сверстал и распечатал несколько десятков фотокниг – своеобразный каталог выставки. Одна из них попала на стол куратора фотографии в музее Уитни – Сильвии Вулф. Её поразила самобытность, честность, талант автора. Спустя несколько дней Вулф появилась на пороге комнаты Райна и выгребла пачки фотоснимков из-под его кровати. МакГинли стал самым молодым художником, которому была предложена персональная выставка в музее Уитни. На тот момент ему едва исполнилось 25.
После выставки за большим успехом пришло и разочарование. Райану показалось, что он сказал, всё, что хотел. На какое-то время он оставил Нью-Йорк и отправился с режиссёром Майком Миллсом на съёмки его фильма. Именно в пути МакГинли осенило. Он понял, что в кинематографе есть множество элементов, которые ему хочется заимствовать. Переезжать с места на место, жить тесной общиной, постоянно снимать. Так возникли его легендарные фото-путешествия.
«Это было похоже на рок-группу, семью, или племя. Из года в год три месяца каждое лето мы путешествовали по дорогам Америки и я делал свои кадры».
Как настоящие путешественники молодые люди спали под открытым небом, в дешёвых отелях, ели, что придётся, танцевали, купались голышом, веселились, радовались жизни и бесконечно фотографировались. Из таких летних поездок МакГинли привозил сотни прекрасных фотографий, на которых были лишь его обнажённые модели, природа и то самое чувство свободы. Словно нескончаемый фильм под бит музыки. Как если бы соединились в одно целое многочасовое роуд-муви «Американская милашка» и «Мечтатели» Бертолуччи.
Что ты будешь фотографировать, когда постареешь? - спрашивают журналисты у 43-летнего МакГинли, который остаётся таким же босяком и, несмотря на миллионные контракты, продолжает колесить по стране в своём «хиппи-фургоне» и снимать непрофессиональных моделей. В 2014 году по мнению журнала GQ он был назван «самым значительным фотографом современной Америки». Райан регулярно фотографирует мировых знаменитостей, среди которых легендарная съёмка с Брэдом Питтом, которого МакГинли «заставил» плакать перед камерой. Он снял серию фотографий с Кейт Мосс, о которой грезил в юности.
«Думаю, что мои идеи начнут меняться вместе со мной. Мой генеральный план сделать ещё два года таких поездок. Затем я начну сосредотачиваться на кино. Недавно у меня был разговор с Гасом Ван Сентом о создании фильмов и он сказал: «Ты уже это делаешь! Просто вместо камеры, которая делает фотографии, возьми камеру, которая делает фильмы».
Профессиональный совет от МакГинли:
«Я не технический фотограф. Всегда ставлю фотоаппарат на автоматический режим, не имеет значения, какую камеру я использую, потому что для меня не это делает снимок отличным. Главное собственное видение. Я думаю, что погружение в технический аспект замедляет людей с точки зрения роста их творчества.
Переэкспонированные кадры, вспышки света, двойная экспозиция – так называемые «любительские ошибки». Я делаю их умышленно. Хочу, чтобы мои фотографии были доступными, чтобы люди чувствовали, что они сами могут сделать подобный снимок. Чтобы фотографии напомнили о месте, где они побывали, о том, что пережили сами».
