В 1980-х годах о нём заговорили как о новом гении французского кино. Известный миру под псевдонимом Леос Каракс, Алекс Кристоф Дюпон родился в городке Сюрен, пригороде Парижа. Его псевдоним является анаграммой, где «объединены» настоящее имя режиссёра и Оскар – символ кинематографического признания. Однако, вопреки псевдониму, фильмы Каракса востребованы на более «интеллектуальных» площадках, вроде Канн и Берлинале. Почему это так рассмотрим на примере одного из самых знаменитых фильмов режиссёра – «Корпорация "Святые моторы"».
Сюрреалист Бунюэль однажды сказал: «Мне кажется, фильм – это непроизвольная имитация сновидений». Эту фразу особенно важно держать в уме при оценке культового фильма «Корпорация "Святые моторы"». Слияние сновидения и кино, при широчайшей свободе трактовок и интерпретаций, поднимают этот загадочный фильм на вершину сюрреалистического кино.
Фильм наблюдает за парижанином средних лет по имени Оскар (актёр Дени Лавант), на протяжении его рабочего дня, который на поверку оказывается весьма необычным, ведь в течение него Оскар проводит ряд необычайных, причудливых и откровенно странных «встреч». В лимузине Оскара, помимо его помощницы Селин (Эдит Скоб), есть любой реквизит и костюмы, а также косметика и грим для перевоплощений с последующим исполнением любой роли: от семьянина до психопата. С развитием сюжета, фильм ставит перед зрителем всё больше вопросов, от самых простых: «Кто такой Оскар и кем он работает?» и до более глобальных: «Что такое реальность и существует ли она вообще?».
Неоднозначный, абсурдный, аллегорический и мелодраматический, доходящий порой до нежности, фильм не только напоминает работы сюрреалистов середины 20 века, вроде Кокто, Войцеха Гаса и Дулака, но и адаптирует стиль к условиям современности, расширяя технологические рамки и апеллируя к проблемам цифровой эры.
Леос Каракс играет на контрасте мотивов. Сталкивая и противопоставляя друг другу банальное и фантастическое, вводя в визуальный ряд шокирующие образы, он подвергает сомнению традиционные институты, подменяя романтизм иррациональной страстью.
Учитывая, что сюрреализм, как понятие, давно устоялся, мы не ставим перед собой целью впихнуть «Святые моторы» в некие рамки, что так или иначе может вызвать дискуссию о правомочности наших действий. Мы просто попробуем взглянуть на фильм сквозь призму современности, пусть и учитывая традиции классического сюрреализма, зародившегося ещё в 1920-х годах, и выявить причины по которым он является подлинным шедевром кино.
Эпизодическая структура
Как утверждал Сальвадор Дали: «Сюрреализм деструктивен, но он разрушает только то, что считает оковами, ограничивающими наше зрение». «Святые моторы», вторя этому утверждению, состоят из девяти частей и интерлюдии, которые не связаны между собой ничем, кроме главного героя.Таким образом, Каракс отвергает традиционную трёхэтапную структуру повествования с обязательной завязкой, кульминацией и развязкой, а также производными этой структуры. Фильм отбрасывает все условности, чтобы стать непредсказуемым и озадачивающим зрителя.
Сцены семейной жизни, последние вздохи на смертном ложе, размышления о прошлом, после встречи с бывшей возлюбленной – всё это аллегорические и синекдохически-обобщающие эпизоды, которые являются прямой аллюзией на жизнь, втиснутую в двадцати четырёхчасовой формат (цикличность которого, надо думать, тоже неслучайна). А лимузин является связующей точкой, разрозненных, на первый взгляд, эпизодов. Автомобильная оболочка будто бы создаёт барьер между Оскаром-человеком и Оскаром-актёром. Каракс требует от зрителя усомниться и задуматься, где именно Оскар становится «настоящим» и уместна ли подобная постановка вопроса в принципе.
Например, вступительная интерлюдия с участием Оскара и группы музыкантов, ломающая «четвёртую стену» во время исполнения музыкального номера, наталкивает на размышления о реальности этих эпизодов и ставит вопрос: не пытается ли режиссёр дать знак зрителю, что в этот момент главный герой находится как бы «вне фильма».
Абсурд
Селин выскакивает из лимузина и бежит на шум, к толпе, образовавшейся у входа в ресторан. Там, на земле лежит Оскар, застреленный охраной, только что убивший клиента до удивительного похожего на него самого. Селин опускается возле него на колено и говорит: «Оскар, пойдём, мы опаздываем». И «убитый» поднимается, чтобы продолжить делать свою «работу». Если абсурд – это тип юмора, нарушающий логические конструкции и тем самым вбивающий у зрителя почву из-под ног, то это отличное определение не только для сюрреализма, но и для описания «Святых моторов» в принципе.
Нищий, отец, одетый в балаклаву анархист, поедающий цветы и доллары лепрекон, или актёр, облачённый в костюм для захвата движения и изображающий соитие – роли Оскара столь же разнообразны, сколь и безумны. А главное – они никак логически не обоснованы. Множественные воплощения дают лишь намёки на сущность героя. Неужели Оскар всего-навсего метафора, не человек в широком смысле слова, а лишь концентрат идеи, раскрываемой зрителю обиняками, с помощью разрозненных эпизодов? Прямого ответа на этот вопрос Каракс не даст, и не надейтесь.
Образы
Сюрреализм стирает границы реальности, делая странность происходящего на экране более осязаемой, а сюрреалистические образы оказывают взрывное воздействие на психику, побуждая к размышлениям о внутренних подавленных желаниях. Простые, в сравнении с классицизмом и вуайеризмом Кокто, и замершие в нерешительности между мрачным бессознательным Шванкмайера и литературными фантазиями Войцеха Гаса, «Святые моторы» романтичны, кинестетичны и калейдоскопичны. Подобно работам вышеупомянутых режиссёров, они предлагают визуальные решения, которые пробуждают в зрителе необходимость интерпретировать происходящее на экране.
Например, во вступительной сцене, где просыпается некий Спящий (сам Каракс), обнаруживается скрытая дверь в стене (оммаж к фильму Кокто «Кровь поэта»). Внезапно, обнаруживая растущий из среднего пальца ключ, герой открывает дверь и попадает в кинотеатр. Загипнотизированный мерцающим экраном зритель наблюдает за голым ребёнком и большой собакой, гуляющими по проходу кинотеатра.
Существует множество интерпретаций этой сцены. Кто-то считает, что такие угрюмые декорации являются метафорой состояния современного киноискусства, где ребёнок и собака олицетворяют рождение и неопределённое будущее кинематографа. Кто-то думает, что всё прозрачней и эта сцена удваивает ирреальность происходящего на экране, погружая зрителя на следующий уровень «сна». Количество интерпретаций в таком случае ограничено лишь фантазией трактующего.
Социальный комментарий
Анархистский подход позволяет сюрреалистам атаковать любые культурные институты – религиозные организации, политические системы, любые идеологии и социально-экономические формации. Новаторские и шокирующие художественные высказывания направляются против любых чуждых автору авторитетов. «Моторы» не столь агрессивны в этом плане, но они так или иначе затрагивает проблему виртуальной реальности, опасность навязывания её обществу, а также размышляют над ролью актёра в киноиндустрии Цифровой эры.
В последнем случае, делается акцент на то, что несмотря на возможности компьютерной анимации, актёр остаётся ключевой частью съёмочного процесса. В сцене захвата движения Оскар, одетый в соответствующий костюм, выполняет инструкции режиссёра-невидимки, бегая, стреляя и сражаясь. Съёмка крупным планом обращает внимание на детали, подчёркивает хореографию, смелость и естественность, на фоне которых оцифрованные графические модели выглядят бледными копиями.
Также отголоски этой темы можно найти в разговоре Оскара и Джин (Кайли Миноуг), когда они размышляют о власти над собственными органами чувств, в страхе лимузинов быть заменёнными и в надписях на кладбищенских плитах «посетите мой веб-сайт». «Моторы» выражают свой скептицизм касательно создания популярного имиджа виртуальности и обезличивания людей в реальном мире.
Любовь, красота и поиск истины
Безымянный мужчина спрашивает Оскара, что именно заставляет его выступать, на что профессиональный актёр небрежно отвечает: «Меня заставляет начать сама красота действия». Такое навязчивое стремление к достижению абстрактной цели напоминает состояние, названное Андре Бретоном «безумной любовью», т.е. любовью лишённой логики, доходящей до саморазрушения. Когда незнакомец отвечает: «Красота? Говорят, она в глазах смотрящего». «А если больше нет наблюдателя?» – возражает Оскар. По его представлению красота существует сама по себе; она не перестанет существовать, если выключить камеру.
Несмотря на то, что герой провозглашает свой символ веры, который мог бы стать эффектным финальным аккордом, ещё в середине фильма, режиссёр преследует Оскара, эмоциональное состояние которого продолжает ухудшаться, и дальше. Встреча с бывшей возлюбленной, окончившаяся печально, окончательно выбивает его из колеи. С одной стороны, герой знает, что красота существует и он должен во что бы то ни стало воспроизводить её снова и снова, с другой – зацикленность его жизни постепенно сводит его старания на нет. Когда зритель последний раз видит Оскара, тот встречает свою «жену» и «ребёнка» в облике шимпанзе. Не скрывается ли за этим абсурдным образом порабощение Оскара собственными безумными желаниями, надлом, образовавшийся при повторении цикла, и проявление изоляции героя даже среди собственных домочадцев?
Кинематографический микрокосмос
После своего появления в 1920-х годах сюрреализм стал первым художественным движением, которое обрело кинематографическое воплощение. От «Андалузского пса» Бунюэля и Дали, через фильм «Раковина и священник» Дюлака и до «Малхолланд драйв» Дэвида Линча – кинематограф наиболее соответствовал материализации сюрреалистического языка, обладая недоступной для живописи свободой. Но Каракс использует сюрреализм хитрее – для него сюрреализм не цель, а средство.
Связанные незримой пуповиной, но отделённые друг от друга части фильма позволяют зрителю путешествовать в миры разных кинематографических жанров: гангстерское кино, мюзикл, мелодраму, драму, хоррор etc. Помимо этого, многомерная мозаика «Моторов» изображает кинематограф диахронно, охватывая «кукольные» плёнки Эдварда Мейбриджа, предвосхитившие открытие братьев Люмьер на 20 лет, и абсолютно современные технологии захвата движения. Также фильм полон самоцитат и камео актёров из других фильмов Каракса.
Однако цель «Святых моторов» заключается не в том, чтобы бесконечно ссылаться на другие произведения (такая постановка вопроса возмутила бы режиссёра), но в том чтобы создать целый мир, «программный код» которого написан на собственном кинематографическом языке, своеобразную территорию кино. И это то место на земном шаре, куда должен однажды взять билет любой, именующий себя ценителем кино.
Ретроспектива фильмов Лео Каракса
Завершив каждую картину, Каракс на годы исчезает с кинематографического радара. После «Святых моторов» (2012) следующей работой режиссёра стала «Аннетт» с Адамом Драйвером и Марион Котийяр в главных ролях. Это первый в его творчестве мюзикл и одна из самых ожидаемых кинопремьер. Выйдет ли она на экраны в 2020 году, пока неизвестно, мы добавим фильм в список, как только он появится (можете подписаться на страницу режиссёра на Камералабс – кнопка «Нравится» – и следить за обновлениями), а пока предлагаем ближе присмотреться к фильмографии Каракса, начиная от ранних картин, похожих на прекрасную, одновременно интимную и зрелищную галлюцинацию, и заканчивая сумасшедшими «Моторами».
