Фотографии Долорес Марат хочется назвать картинами. Нечёткие силуэты в пространстве, то ли явь, то ли мираж. Одинокие клоуны, птицы, грустные маленькие собачки, случайные прохожие. Они словно за руку ведут нас по лабиринту сознания. Долорес – фотограф-медиум, её работы – хрустальный шар, в котором каждый находит что-то своё. Cнимки «проявляют» иное измерение, реальность, которую могут видеть только дети, животные и люди, взгляд которых обращен внутрь самих себя.
«Делая снимок, я стараюсь поймать эмоцию, которая заставляет меня вспомнить о себе, когда я была маленькой», - просто, искренне и как-то абсолютно буднично говорит Долорес Марат в одном из своих интервью. Ключ, отгадка всего её творчества как раз и кроется в этой фразе. Вспомнить себя ребёнком, почувствовать как ребёнок, замереть как ребёнок, испугаться, залюбоваться, восхититься, поразиться.
Послевоенная девочка, она родилась в Париже в 1944 году. В 15 лет пошла работать в швейную мастерскую, шить штаны и жилеты. Её норма была – десять пар брюк и два жилета в неделю. Мать – простая женщина, отец бросил семью и Долорес никогда не искала связи с ним, чтобы «не заставлять маму плакать». В их доме не было журналов, не было книг, ей почти не довелось учиться в школе, о чём Марат искренне сожалеет. Но красота всегда жила в её сердце. Слушая музыку по старенькому домашнему радио, она мечтала стать дирижёром или певицей.
«Но однажды, лет в четырнадцать, на уроке географии я подумала: хочу стать фотографом! Это слово пришло ко мне из глубины души. Я даже не знала толком, что это значит, но повторяла без умолку. Мать же сказала: нет, деточка, ты будешь швеёй...».
Долорес была замкнутой и послушной. Она никогда не отважилась бы ослушаться маму, но судьба сама всё устроила. В соседней деревне, в пяти километрах езды на велосипеде, местный фотограф Фруассар держал небольшой магазинчик и фотоателье, ему требовалась горничная. У Долорес на работе выдался двухнедельный отпуск и она сказала матери, что та не может запретить поработать в её законные выходные. Девочка работала с такой энергией, что через несколько недель старый фотограф погрузил её велосипед в багажник и приехал поговорить с матерью. Он предлагал Долорес настоящую работу в фотоателье. «Ваша дочь создана для фотографии, у неё это в крови!», — сказал он госпоже Марат.
«Благодаря фотографии, я была счастлива с пятнадцати лет!» – неустанно повторяет Марат.
Когда у неё спрашивают: вы чувствуете, что с пятнадцати лет ваш стиль изменился, не раздумывая отвечает: нет! Как в юности, она впадает экстаз от красоты состояний природы.
«У меня истерика, когда идёт снег. Это так красиво! Я молюсь, чтобы пошёл снег. Вижу себя, выходящей на холод, посреди ночи...».
Долорес – уникальный творец. Каждое её изображение существует в одном экземпляре буквально. Это всегда один единственный снятый кадр. Никаких нескольких щелчков, попыток, никакой ретуши, никакой цветокоррекции, даже кадрирования. Долорес нажимает на спусковой затвор именно в ту минуту, когда увиденное вызывает в ней эмоцию. Многие её снимки смазаны, поскольку сняты на ходу. Остановиться, прицелиться, значит, потерять тот самый момент. Её фотографии больше не о том, что она видит, а о том, что чувствует, в них полно «электричества». Французский писатель Жан Жене выразительно описал этот быстрый взгляд в своём эссе «Мастерская Альберто Джакометти» – перед таким взглядом люди и вещи словно нагие. Они предстают в своём первозданном виде, полны одиночества.
Марат настолько погружена в собственный мир красоты и иллюзий, что даже ночью под кроватью держит фотоаппарат. Часто ей снятся кошмары, что она упускает что-то прекрасное, что в её фотоаппарате закончилась плёнка.
Не слишком красноречива, застенчива и даже аутична в юности, говорит: фотография – та история, которую она хотела бы рассказать миру.
Свой изобразительный язык, она искала всю жизнь, собирала по крупицам опыт и знания, пока не родилась Долорес-художник. В девятнадцать лет замужество, рождение детей, после – работа в фотолаборатории журнала. Долорес закрывалась там и сутками печатала снимки знаменитых фотографов, мечтая, что когда-нибудь будет снимать сама. Однажды случай привёл в её лабораторию знакомого фотографа. Он предложил Марат взглянуть на обложку, которую снял.
«Это было похоже на электрошок, я впервые увидела ту самую печать Фрессона. Поклялась себе, что если когда-нибудь сделаю фотографии, они будут напечатаны только у Фрессона».
Мастерская Фрессона – уникальное семейное ателье, которое использует запатентированный старинный метод фотопечати, разработанный в конце девятнадцатого века Теодором-Анри Фрессоном и продолженный его сыновьями и внуком. Процесс очень сложный, каждый отпечаток производится вручную.
Образы на фотографиях, к которым «прикасаются» мастера Фрессона больше похожи на живопись, чем на фотографию. Крупное зерно, пыльные цвета превращают фотографии в полотна пуантилистов. Они словно шипят и пенятся, трансформируются на глазах. Эти снимки вневременные в прямом и переносном смысле, поскольку годы не властны над тонкой профессиональной работой. Такие фотографии не выцветают даже на солнце, наоборот, приобретают благородные тона.
Только спустя десять лет Долорес отважилась с тремя своими кадрами явиться в легендарную мастерскую.
«Я вошла и показала три свои слайда. Господин из магазина сказал: «Это слишком паршиво, мистер Фрессон никогда не захочет печатать вам это». Но я настаивала, что всё равно хочу их напечатать, чего бы это не стоило и они были напечатаны».
Первой фотографией, напечатанной у Фрессона, была женщина, идущая по тротуару. Это уже было только её творчество, собственный способ рассказать историю.
Долорес было около сорока, когда она оставила все свои работы и подработки, дождалась, пока взрослые дети уйдут из дома и посвятила себя полностью фотографии. Друзья и близкие не могли понять этот шаг в неизвестность. Более года Марат просто пыталась разобраться, каким именно она хочет стать фотографом, что снимать, что показывать миру.
«Я никогда не путешествовала, не покидала Париж. Поняла, что меня интересует то, что происходит вокруг меня. Мне интересно одиночество людей в городах. Вот он – безумный мир в метро или где-то ещё и вдруг появляется человек и я могу как бы изолировать его в некоем пузыре».
Марат трогательно рассказывает, о том, как мечтала о самой лучшей фототехнике и каждый месяц откладывала небольшую сумму на фотоаппарат, но смогла накопить на заветную Leica только спустя десять лет. Её первой камерой стала Minolta с объективом 35-мм. Leica появились позже и Долорес очень смешно рассказывает, как раскладывает фотоаппараты на кровати и устраивает для них выставки. Это делает её самым счастливым человеком.
Камера помогла ей пережить несчастье, о котором Марат вспоминает в интервью лишь вскользь. Авария, после инсульт. Её руки совсем не слушались, она не могла застегнуть на себе жилет, открыть маленькую бутылку минералки. Долорес изо всех сил хотела восстановиться. Медсёстры в клинике говорили ей: «Нам трудно видеть, как вам тяжело и как вы стараетесь, но хорошо, что у вас есть такая сила, чтобы вытащить себя».
Карьера Марат пошла в гору после выставок в Европе, родной Франции и Америке. Долорес влюблена в Нью-Йорк. Город ей нравится тем, что каждый раз за углом может случиться что-то внезапное. Более семи лет она ежегодно летала туда к подругам, которые обеспечивали ей бесплатное проживание. Отель и перелёт Марат не смогла бы потянуть. Она вспоминает, что денег хватало только на плёнки и самолёт туда и обратно.
Ещё одна большая любовь – мифический «старый мир»: Тунис, Сирия, Иордания, Египет, Греция, Сицилия, Кипр, Алжир, Турция. Своими снимками у Долорес получается проникнуть сквозь толщу времени и показать эти древние места в первобытной красоте. Её дорога в Иорданию кажется той самой подлинной дорогой в Эдемский Сад, полумесяц луны в чернильном небе – тем самым загадочным светилом, которому поклонялись жрецы.
Марат нравится издавать книги. Она считает, что так делает свою работу доступной для тех, кто не имеет возможности купить оригиналы её фотографий. Вышло семь книг, одна из них – о парижском метро, которое Долорес просто обожает. В книге собрано около тридцати художественных снимков, разделённых на три главы по цвету: синева раннего утра, медное зимнее солнце, предчувствие одиноких ночей. Герои её фото напоминают персонажей кино, ей нравится эта непостановочная кинематографичность, что её кадры сравнивают с фильмами Хичкока.
Студентам, которые посещают семинары Марат, она прежде всего рассказывает историю своей жизни. Делает это для того, чтобы каждый осознал – смелость и настойчивость одни из самых важных качеств для фотографа.
«Говорю, что в моём случае ничего не предрасполагало, что я окажусь в мире фотографии, но, когда вы чего-то хотите, когда очень глубоко верите, вы обязательно добиваетесь этого, даже если придётся немного подождать».
