Венецианский кинофестиваль – старейший в истории, но остаётся одним из престижнейших в мире он, конечно же, не только благодаря своему почтенному возрасту. В чем секрет? Давайте попробуем разобраться вместе.
Пожалуй, одним из наименее спорных решений в биографии диктатора Бенито Муссолини было основание в Италии, в красивейшем городе Венеция международного кинофестиваля. Произошло это в 1932-м году, а уже с 1934-го мероприятие стало регулярным, обретя постоянный «порт приписки» – остров Лидо. Впрочем, хоть фестиваль и был номинально международным, главное внимание жюри уделялось в первую очередь итальянским фильмам и картинам их политических союзников – немцев. С конца 1930-х до 1942-го года главная награда фестиваля – Кубок Муссолини – вручалась исключительно из идеологических соображений. Это могли быть безусловно знаковые, но очень спорные в современном понимании картины вроде «Олимпии» Лени Рифеншталь.
По окончании Второй мировой войны, в 1946-м году фестиваль был возрождён, а с 1949-го принял более привычный нам вид, тогда же главной наградой стал Золотой лев. Впрочем, на этом злоключения не закончились и, как всякий живой организм, фестиваль менялся в зависимости от окружающих обстоятельств. Так в период политической нестабильности Италии с 1969-го по 1979-й года премии не вручались, а фестиваль практически потерял своё культовое значение и даже на время прекратил своё существование.
Тем не менее, Венецианский кинофестиваль триумфально вернулся в 1980-м году и по сей день поддерживает свой непререкаемый авторитет. Залогом этого стал нестандартный подход к выбору фильмов-участников. В то время как Канны охотятся за более синефильскими картинами, Берлинале тяготеет к национальной экзотике, а ММКФ неизменно останавливает свой выбор на малоизвестных драмах, Венецианский кинофестиваль, не пренебрегая ничем вышеперечисленным, умудряется сочетать любовь к классике с пониманием современности; пожалуй, он больше других шагает в ногу со временем, не потворствуя, впрочем, скоротечным веяниям.
Тонко чувствовать тенденции, но не скатываться в тенденциозность – тоже своего рода искусство. Венецианский фестиваль первым вывел японское кино на широкую аудиторию в начале 1950-х, благословив «Расёмон» Акира Куросава, признал большой дебют Андрея Тарковского «Иваново детство» в 1960-х, в 80-е открыл мировому кинематографу Кшиштофа Занусси, предсказал моду на постмодернизм в 90-е на примере «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда, в 2000-х обратил внимание на Андрея Звягинцева и его «Возвращение», а также своевременно зафиксировал переосмысление супергероики в «Джокере» Тодда Филлипса в конце 2010-х.
Часто Венецианский фестиваль отмечает уже заслуженных и признанных, но обнесённых большими наградами режиссёров. Так было в случае с Никитой Михалковым, его «Урга – территория любви» стала первой большой зарубежной наградой состоявшегося классика советского кинематографа. Похожая история произошла с фильмом «Рестлер» Даррена Аронофски, несмотря на ряд культовых проектов, прежде не получавшего признания на крупных площадках, и Гильермо дель Торо, режиссёра массового кино с глубоким авторским видением, которого не воспринимали всерьёз нигде до Венеции.
Умение предвидеть, быть по-хорошему современными, не отступаясь от традиций, выделяет Венецианский кинофестиваль на фоне других площадок. Широта жанровых и географических предпочтений, нежелание противопоставлять элитарное и массовое служат для ценителей кино своеобразным знаком качества. Предлагаем вам десять картин-обладателей Золотого льва, которые продемонстрируют, как менялся Венецианский кинофестиваль и почему чутью его жюри стоит доверять.
