Брассаи: летописец злачных закоулков Монмартра

Куда только не проникала камера легендарного фотографа-документалиста Брассаи. Ей было одинаково комфортно в мастерской Пикассо и в безымянном борделе, на показе высокой моды и в опиумном притоне. Брассаи, в отличие от большинства коллег, не делил жизнь на высокую и низкую, принимая её во всём многообразии. Главным же действующим лицом на снимках мастера оставался Париж: от Елисейских полей и Эйфелевой башни до Монмартра и Нотр-Дама. Ах да, котики! Мы совсем забыли про котиков…

Дьюла Халас, который впоследствии обретёт славу и известность под псевдонимом Брассаи, родился в 1899-м году в Австро-Венгрии. Псевдоним фотограф возьмёт впоследствии в честь родного городка Брассо. Отец Дьюлы, по национальности венгр, был профессором и преподавателем французской литературы. Вместе с ним мальчик в трёхлетнем возрасте посетил Сорбонну. Можно предположить, что именно от отца сыну передалась любовь к Франции. О фотографии же Дьюла задумался далеко не сразу – изначально он изучал скульптуру и живопись в будапештской Академии изящных искусств, причём подавая большие надежды.

Большие перемены в его жизни произошли с началом Первой мировой – Дьюла отправился на фронт кавалеристом и нёс службу до самого конца войны. Впоследствии он покинет родину и окажется сначала в Берлине, где будет работать журналистом в венгерских изданиях, а в 1924-м году – в Париже. Там Дьюла поселится в квартале Монпарнас, где жили художники, выучится французскому языку по книгам Марселя Пруста и снова станет работать журналистом. Ему посчастливится познакомиться со знаменитым писателем Генри Миллером и поэтом Жаком Превером. Но куда важнее, встреча Дьюлы с соотечественником Андре Кертесом, которому также суждено будет стать великим фотографом.

Благодаря работе журналиста и частым вечерним прогулкам, Дьюла берёт себе звучный псевдоним и начинает фотографировать нуарные уличные пейзажи, а также их обитателей – клошар («Спящий бродяга в Марселе»), проституток («Мытье в борделе»), работяг («Тушение уличного фонаря на улице Эмиль Ришар»), курильщиков опиума («Мистер Б. в кимоно с золотой парчой»), преступников («Члены банды Большого Альберта»), выпивох («Группа мужчин в бистро»), влюблённых («Пара влюблённых в маленьком кафе»), одним словом, простых горожан.

Он не так нарочито оптимистичен, как, например, Фред Стайн, но дотягивается туда, куда прежде фотографы и не думали направить объектив камеры. Правда, порой Брассаи приходилось хитрить и делать постановочные сцены. Дело в том, что в полумраке при тогдашней технике требовалась долгая выдержка и моделям для чёткого снимка порой приходилось замереть на несколько секунд или даже минут. При этом Брассаи с одинаковой деликатностью относится ко всем моделям, не подчёркивая глубины падения некоторых из них и не отказывая их образу в определённом изяществе. Камера фотографа «любила» всех одинаково. Впрочем, нельзя забывать и про невероятно живые для фотографии тех лет пейзажи: глубокие тени, мягкий свет, точные контуры зданий. Брассаи говорил, что он снимал, «чтобы запечатлеть красоту улиц и садов под дождем и туманом, а также запечатлеть Париж ночью».

Уже в 1933-м году выходит его первая книга «Париж ночью», которая привлекает большое внимание к начинающему фотографу; уже помянутый выше Генри Миллер в своём эссе называет Брассаи «глазом Парижа». Два года спустя опубликованы не менее знаковые «Парижские удовольствия». С этого момента начинается вхождение фотографа в круг интеллектуальной элиты. Через семейство богатых поклонников он сводит дружбу с Пабло Пикассо, Анри Матиссом, Сальвадором Дали, Альберто Джакометти и многими другими. Дружба с Пикассо окажется особенно крепкой – Брассаи впоследствии будет фотодокументировать многие работы художника.

Немалую роль в его судьбе сыграют и связи с земляками. Андре Кертес отбыл в Америку, но в Париже остались Эрвин Мартон, Нора Дюма, Эрги Ландау. С большинством из них Брассаи станет плечом к плечу в агентстве Rapho, основанном в Париже ещё одним венгром – Чарльзом Радо. Брассаи всё чаще приглашают к сотрудничеству журналы Life, Harper’s Bazaar и со временем его снимки становятся менее «радикальными» – фотограф обращает свой взгляд на высший свет. К концу сороковых Брассаи – всемирно известный мастер, чьи выставки проходят, например, в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Удивительно, но лишь годом спустя после выставки, в 1848-м году фотограф получит наконец французское гражданство, которого никогда не имел.

Нужно отметить, что Брассаи никогда до конца не расставался с живописью и скульптурой. Из-за наложенных ограничений на период Второй мировой войны он практически перестал снимать, зато создал тридцать рисунков, а впоследствии, например, занимался оформлением балета для театра Сары Бернар. С годами Брассаи фотографировал всё реже, однако выпустил несколько книг прозы в том числе автобиографического и биографического характера среди которых есть и воспоминания о Генри Миллере и диалоги с Пабло Пикассо. Это ещё раз подтверждает широчайшую творческую одарённость Брассаи, его целеустремлённость подлинного художника, не знающего рамок и границ.

Автор: Дмитрий Николов