Под грифом «новокузнецкой школы фотографии» объединились мастера, которые в своём стиле и с неизменной искренностью запечатлели эпоху и жившего в ней человека. Человека, который вопреки идеологическим запросам не всегда с энтузиазмом вершит трудовые подвиги и улыбается. Иногда он серьёзен, испытывает разные чувства, рожает, ест в столовой, самовыражается… Живёт.
В 1970-80-е годы на мощной кинофотостудии при Кузнецком металлургическом заводе работали фотографы Александр Трофимов, Владимир Воробьев и Владимир Соколаев, зарегистрировавшие творческое объединение «ТриВА» («Три» – трое, «ВА» – Владимиры и Александр). Их задача заключалась в съёмке идеологически выдержанных материалов и пропагандировании социалистического образа жизни. Отказавшись от постановочности и строго следуя принципу невмешательства в документируемое событие, фотографы «ТриВА» видели смысл в «паспортизации» времени и места.
Владимир Соколаев так описывал принципы и интересы группы: «Очень серьёзно прорабатывалась теория фотографии, её репортажная основа… Съёмка штатными 50-миллиметровыми объективами стала определяющей, ибо созданная ими фотография сохраняла привычную для глаза перспективу, а при рассматривании создавала ощущение "окна в событие". Метод погружения в событие стал основным способом съёмки».
Набравшись смелости, они решили отправить свои работы в капиталистический Амстердам на World Press Photo. Заявки принимали через Москву, дальше которой посылка не дошла… Парторганы обвинили фотографов в нанесении вреда «престижу и авторитету советского государства». На студии начались обыски, начальство комбината обновило состав кинофотоумельцев, а для троих фотографов наступили сложные времена.
В 1981 году обком КПСС решил расформировать объединение «ТриВА». Репортажи назвали «целенаправленным очернением социалистического образа жизни» и фотографов с завода вытеснили. Опасаясь преследований, большую часть отснятых материалов им пришлось уничтожить, но фотографический путь на этом не завершился. Они ушли «в свободное плавание», продолжив снимать родные улицы и людей, среди которых жили. Вскоре к ним присоединился художник Александр Бобкин, в чьих жизненных фотографиях мастерски передалось непростое настроение страны в 1980-е.
Известен во всём мире ещё один новокузнецкий фотограф – Николай Бахарев. Начиная с 1970-х, он совмещал работу слесаря на всё том же металлургическом комбинате с фотографированием отдыхающих на пляже. В итоге создал нечто уникальное для своего времени – запечатлел интимность и откровенность, не соответствовавшую ни общественной морали, ни тенденциям советской фотографии. Сам автор о своей практике сказал: «С моей точки зрения, я обнажал то естество, в котором люди не хотят признаваться, если оно не соответствует их представлениям о самих себе».
После фотографирования на пляже некоторые клиенты Бахарева соглашались на продолжение сессии в домашней обстановке. Съёмки могли длиться до шести часов. Постановочные сюжеты – исключительно плод самовыражения моделей. Задача фотографа сводилась к тому, чтобы эстетически всё расположить, грамотно направить освещение и наладить доверительные отношения, которые запустят механизм самопрезентации портретируемых.
Результаты таких фотосессий обретали эстетику наивного искусства. Моделям редко нравилось, как они выглядели на снимках, а сотрудники КГБ хотели знать, кто эти личности, позволявшие себе недопустимую откровенность. Для фотографа же за неуклюжими позами и нелепыми постановками крылась попытка вглядеться в психологию человека. Спустя годы его работы востребованы и обсуждаемы далеко за пределами России. В 2013 году их отобрали для основной программы 55-й Венецианской биеннале и выставляли на Международных фотографических встречах в Арле, а в 2016 на английском языке издали его альбом «Novokuznetsk».
Фотографии «новокузнецкой школы» продолжают собирать выставочные залы и вызывают живой интерес, поскольку хранят в себе время. Честность, с которой они создавались, когда-то смутила идеологов, но сегодня составляет их главную ценность, обращая эти снимки в летопись эпохи.
